Автор: Мишель Фуко
Фуко М.
Использование удовольствий. История сексуальности. Т. 2. / Пер. с франц. В.Каплуна. – СПб.: Академический проект, 2004. – 432 с. Тираж 2000 экз.
В принципе эта книга в пояснениях не нуждается. Сам автор многое уже сказал во введении к ней.
Тем не менее, для тех, кто пытается понять феномен антропологического перехода и преодоления человеком собственных границ, эта работа может послужить интересным и важным подспорьем, чуть ли не руководством.
В своих лекциях в Коллеж де Франс «герменевтика субъекта» М.Фуко обозначил идею этой герменевтики как практики заботы человека о само себе, практики как техники себя. И на античном материале показал из – практик заботы, как практик диететики, экономики и эротики.
В этом втором томе «Истории сексуальности» М.Фуко более подробно на работах античных авторов показывает эти практики эпимелейи.
Возникает, конечно, ощущение археологической работы, по поводу чего М.Фуко неоднократно высказывался. Да, это гуманитарная археология, раскопки гуманитарных практик выделывания себя. Но на древнем материале.
В этом плане сам М.Фуко говорит, что его работа не просто исследование фигуры и принципа «человека желания». От XVIII века (период его «истории безумия») М.Фуко вынужден был откатиться назад к античности, проделав генеалогию принципа человека желания.
Но генеалогия эта означает не воссоздание истории концепций желания, а «анализ практик, посредством которых индивиды приводились к тому, чтобы концентрировать внимание на самих себе, расшифровывать себя, узнавать себя в качестве субъекта желания и признавать себя таковыми, устанавливая между самим собой и собой отношение определенного типа, дающее индивиду возможность обнаруживать в желании истину своего бытия…».
Это не труды «историка». Работы М.Фуко представляют собой, по его собственному признанию, «протокол долгого движения, развития, упражнения, в котором часто приходилось многое исправлять и начинать с начала. Это было философское упражнение; его сверхзадачей было узнать, в какой степени работа осмысления своей собственной истории может освободить мысль от того, что она мыслит втайне от самой себя, и дать ей возможность мыслить иначе».
В общем, на материале сугубо историческом философ мыслит самого себя, осмысляет собственные пределы, проделывает критическую мысль над самим собой. То есть, работает сугубо как философ, мысля собственные онтологические пределы. Это ведь и есть философия.
Но что в итоге получается? Получается, что всякий временной предел, временные границы снимаются, и остается принципиальная типологическая работа практик себя, которую можно описать сценарно, через типы и способы поведения, через техники и методы.
И эти техники и практики родились уже в античности, потом всячески воспроизводятся.
Истории нет. То есть, нет какого-то движения и изменения. Исторического становления, преобразования.
Есть человек желания. И есть постоянная работа человека в практиках себя по преодолению собственных пределов. |
