Автор: Лев Лосев
 Лосев Л.В.
Иосиф Бродский: Опыт литературной биографии. – М.: Молодая гвардия, 2006. – 447 с.
Иосиф Бродский в конце своей жизни просил своих друзей, чтобы те не писали о нем никаких биографий. Прошло десять лет. И мы видим перед собой литературную биографию поэта, написанную его другом и тоже поэтом Львом Лосевым, тоже эмигрантом, близким по духу и музе.
Лосев вполне осознанно шел на риск. Он слишком хорошо знал Бродского, чтобы этого не понимать. Он признавал, что «жизнь вообще, а жизнь поэта в особенности слишком непредсказуема и абсурдна, чтобы ее можно было перевести в нарратив. Единственной литературной формой, адекватной жизни, является лирическое стихотворение, весьма многозначное и суггестивное». И Лосев знал, что свои стихи Бродский долгое время считал самодостаточными и не нуждающимися в объяснениях критиков.
Но мне кажется, что этот опыт литературной биографии – вполне удачный. Сдержанный рассказ, но не о жизни поэта, а о времени, которое отражалось так или иначе в поэтике поэта. Лосев пишет не только о даре поэта. Он пишет о даре ли
чности. Бродский относится к той категории поэтов, которые пишут так, как живут и живут так, как пишут. Он воплотил принцип Цветаевой – для великого поэта самого большого дара мало, нужен равноценный дар личности.
Иосиф Бродский – метафизик поэзии. Он художественными средствами обсуждал предельные вопросы в то время, когда философы не могли этого сделать. Других средств не было, и не только у него, но вообще в культуре. На фоне всеобщего по
вального увлечения постмодерном, отказа от культуры, от традиций Бродский занимался сохранением классической формы, пытался говорить на ясном великом русском языке. Лосев пишет, что в то время, когда откровенные метафизические темы казались окончательно устаревшими, Бродский только ими и занимался.
Бродский – автор предельных высказываний, ответов на предельные вопросы. Он выполнял ту работу, которую издревле выполняла русская литература. Только находился он при этом за океаном. Русский поэт и американский гражданин.
Лосев показывает, правда, достаточно мягко и эскизно, что Бродский откровеннее и радикальнее, честнее иных философов, которые пытались понять и описать пределы мира, его начала и концы. Жизнь поэта Бродского – показатель того, как жить и не сломаться, не спиться и не сгинуть в мире абсурда. Такая радикальность и сила поэзии возможны только в том случае, когда поэзия становится способом существования. Не средством борьбы, не формой самовыражения, не способом познания мира и тем более не средством заработка, а способом бытия и мышления. Это позволяло поэту занять онтологически свободную позицию частного лица, толь
ко и делающего, что пишущего, «царапающего» свои «стишки». И главной задачей поэта становится одно – писать еще лучше. И поэт отвечает прежде всего перед собой. Он сам себе – Страшный Суд.
Поэтому, как признается Лосев, эта книга – не обозрение частной жизни поэта, а обозрение его жизни и поэзии в отношении к эпохе, ее литературе, культуре и философии, biographia literaria.
В книге также дана богатая библиография поэта и о поэте.
|
